Руки от травного сока и мелких царапин нестерпимо жжет, но ничего не поделаешь.
- Тридцать шестая. Того, что ты делаешь, на полбанки хватит. - говорит Даниил, закручивая крышку. Он даже не предлагал помощь - просто пришел, и спросил, сколько чего приготовить.
- Это восемьдесят две порции, - Артемий смотрит на часы. - Черт. Ты ночь простоишь?
- Куда ж я денусь.
У Даниила ноют колени и болит голова. Артемий чувствует его боль, когда они идут в степь за сырьём, Артемий чувствует боль всего города. Чем слабее дыхание Уклада, тем больше сил у Артемия - не человеческих, тех сил, что полно у духов и демонов. Тело же его как будто скоро рассыплется в труху.
На обратной дороге, нагруженный, Даниил говорит вдруг:
- Я думал когда-то, что смерть - как загадка Сфинкса. Ее нужно постичь и раскрыть, смерть - не ответ, не конец, а вопрос выбора пути. Держал в руках сердца и легкие и думал - то, что человек после смерти превращается в мясо есть удивительная тайна.
- Ты христианин, Даня?
Данковский удивлённо поднимает бровь, но тут же всё понимает.
- Нет, но вырос в православной семье. Да, от мистики смерти не отделаешься, будь ты трижды атеист. - Даниил усмехается, - В общем, дурак был.
Степь кажется мирной, когда ветер едва шевелит тяжелые стебли цветущей твири. Тонкий аромат на ветру скрывает запах разложения и кажется, что смерть пляшет совсем-совсем далеко.
- Загадочнее оказалась жизнь, Дань. Мы же не успеем спасти всех, - Артемий останавливается, - А всё равно делаем. Кровь тащим, ночами не спим. А на деле - пустое это всё.
- Это, коллега, загадка не жизни, - Даниил поправляет торбу на плечах, - А врачебного мышления. Борьба с ветряными мельницами - наш конек.
И ускоряет шаг. Артемий, на секунду задумавшись, следует за ним.
-
-
16.08.2016 в 01:35Руки от травного сока и мелких царапин нестерпимо жжет, но ничего не поделаешь.
- Тридцать шестая. Того, что ты делаешь, на полбанки хватит. - говорит Даниил, закручивая крышку. Он даже не предлагал помощь - просто пришел, и спросил, сколько чего приготовить.
- Это восемьдесят две порции, - Артемий смотрит на часы. - Черт. Ты ночь простоишь?
- Куда ж я денусь.
У Даниила ноют колени и болит голова. Артемий чувствует его боль, когда они идут в степь за сырьём, Артемий чувствует боль всего города. Чем слабее дыхание Уклада, тем больше сил у Артемия - не человеческих, тех сил, что полно у духов и демонов. Тело же его как будто скоро рассыплется в труху.
На обратной дороге, нагруженный, Даниил говорит вдруг:
- Я думал когда-то, что смерть - как загадка Сфинкса. Ее нужно постичь и раскрыть, смерть - не ответ, не конец, а вопрос выбора пути. Держал в руках сердца и легкие и думал - то, что человек после смерти превращается в мясо есть удивительная тайна.
- Ты христианин, Даня?
Данковский удивлённо поднимает бровь, но тут же всё понимает.
- Нет, но вырос в православной семье. Да, от мистики смерти не отделаешься, будь ты трижды атеист. - Даниил усмехается, - В общем, дурак был.
Степь кажется мирной, когда ветер едва шевелит тяжелые стебли цветущей твири. Тонкий аромат на ветру скрывает запах разложения и кажется, что смерть пляшет совсем-совсем далеко.
- Загадочнее оказалась жизнь, Дань. Мы же не успеем спасти всех, - Артемий останавливается, - А всё равно делаем. Кровь тащим, ночами не спим. А на деле - пустое это всё.
- Это, коллега, загадка не жизни, - Даниил поправляет торбу на плечах, - А врачебного мышления. Борьба с ветряными мельницами - наш конек.
И ускоряет шаг. Артемий, на секунду задумавшись, следует за ним.
-
-
16.08.2016 в 08:50-
-
16.08.2016 в 08:59-
-
16.08.2016 в 16:10Чувственные, осязаемые!
Великолепное исполнение, спасибо!
-
-
16.08.2016 в 21:47-
-
17.08.2016 в 09:47Заказчик